Неточные совпадения
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить
от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где
муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь
от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Но этот урок не повел ни к чему. Марина была все та же, опять претерпевала истязание и
бежала к барыне или ускользала
от мужа и пряталась дня три на чердаках, по сараям, пока не проходил первый пыл.
— О, это пустяки. Все мужчины обыкновенно так говорят, а потом преспокойнейшим образом и женятся. Вы не думайте, что я хотела что-нибудь выпытать о вас, — нет, я
от души радуюсь вашему счастью, и только. Обыкновенно завидуют тому, чего самим недостает, — так и я…
Муж от меня
бежит и развлекается на стороне, а мне остается только радоваться чужому счастью.
— Убивать ее не надо, точно; смерть и так свое возьмет. Вот хоть бы Мартын-плотник: жил Мартын-плотник, и не долго жил и помер; жена его теперь убивается о
муже, о детках малых… Против смерти ни человеку, ни твари не слукавить. Смерть и не
бежит, да и
от нее не убежишь; да помогать ей не должно… А я соловушек не убиваю, — сохрани Господи! Я их не на муку ловлю, не на погибель их живота, а для удовольствия человеческого, на утешение и веселье.
Одни идут из любви и жалости; другие из крепкого убеждения, что разлучить
мужа и жену может один только бог; третьи
бегут из дому
от стыда; в темной деревенской среде позор
мужей всё еще падает на жен: когда, например, жена осужденного полощет на реке белье, то другие бабы обзывают ее каторжанкой; четвертые завлекаются на Сахалин
мужьями, как в ловушку, путем обмана.
До самого вечера Марья проходила в каком-то тумане, и все ее злость разбирала сильнее. То-то охальник: и место назначил — на росстани, где
от дороги в Фотьянку отделяется тропа на Сиротку. Семеныч улегся спать рано, потому что за день у машины намаялся, да и встать утром на брезгу. Лежит Марья рядом с
мужем, а мысли
бегут по дороге в Фотьянку, к росстани.
— Вдова.
Муж у нее был в Сибирь сослан, но
бежал оттуда и умер
от чахотки за границей два года тому назад…
13. Домом они жили в Зимовейской станице своим собственным, который по
побеге мужа (что дневного пропитания с детьми иметь стало не
от чего) продала за 24 руб. за 50 коп. Есауловской станицы казаку Ереме Евсееву на слом, который его в ту Есауловскую станицу по сломке и перевез; а ныне особою командою паки в Зимовейскую станицу перевезен и на том же месте, где он стоял и они жили, сожжен; а хутор их, состоящий так же неподалеку Зимовейской станицы, сожжен же.
Статошное ли дело, чтобы
от такой молодой да красивой жены, как ваша Дуня, да
муж побежал к какой-то шлюхе Домашке.
— Пш-ш… Что ты, милушка, какие ты слова разговариваешь… Ежели все бабы
от мужей побегут, тогда уж распоследнее дело… Мы невесток, слава богу, не обижаем, как сыр в масле катаются.
От хороших жен
мужья не
бегут к арфисткам…
Мы
бежали, в сущности,
от мужа, но лгали себе, что
бежим от пустоты нашей интеллигентной жизни.
— Ты бы, кума, отправила мужа-то на войну, он у тебя страховидный,
от него враги
побегут.
— Двоих братов под Севастополь угнали, там они и загибли. Старший в бунт ввязался, когда мужики волей смутились; отец — тоже причастный бунту — с картошкой не соглашался, когда картошку силком заставляли есть; его хотели пороть, а он
побежал прятаться, провалился под лёд, утонул. Потом было ещё двое у матери,
от другого
мужа, Вялова, рыбака, я да брат Сергей…
На вопрос: как его зовут, какой он веры и прочее, он ответил сейчас же; но далее его спрашивали: действительно ли Анна Павловна
бежала к нему
от мужа, живет у него около года и находится с ним в любовном отношении?
В самой отдаленной и даже темной комнате, предназначенной собственно для хранения гардероба старухи, Юлия со слезами рассказала хозяйке все свое горькое житье-бытье с супругом, который, по ее словам, был ни более ни менее, как пьяный разбойник, который, конечно, на днях убьет ее, и что она, только не желая огорчить папеньку, скрывала все это
от него и
от всех; но что теперь уже более не в состоянии, — и готова
бежать хоть на край света и даже ехать к папеньке, но только не знает, как это сделать, потому что у ней нет ни копейки денег: мерзавец-муж обобрал у ней все ее состояние и промотал, и теперь у ней только брильянтовые серьги, фермуар и брошки, которые готова она кому-нибудь заложить, чтоб только уехать к отцу.
Краснова. Вот правду-то говорят, что все мы, бабы, сумасшедшие: сама ведь замуж пошла, никто меня не неволил, ну так и жить бы, как по закону следует; а меня вот к тебе тянет, из дому
бежать хочу. А ты все виноват, Валентин Павлыч: через тебя теперь я
от дому отбилась. Кабы не ты, жила бы как-нибудь с
мужем, по крайности бы горя не знала.
Спаси меня
от этого унизительного положения: достань где-нибудь два фальшивые заграничные паспорта, мы
бежим с ними за границу, а чтоб обеспечить себя на это путешествие, я захвачу у
мужа из шкатулки шестьсот тысяч».
Она сейчас же их в кармашек и этаким каким-то мрачным голосом говорит мне: «На той неделе
муж мой уедет; я выну у него шестьсот тысяч, и мы
бежим с тобой!» Точно колом кто меня при этом по голове съездил, и я словно
от сна какого пробудился; тут-то ей ничего не сказал, но прихожу домой и думаю: госпожа эта возьмет у
мужа без его ведома и, разумеется, желания шестьсот тысяч, или, говоря откровеннее, просто его обокрадет, и я — ближайший сообщник этого воровства!
Как ты
от мужа бежишь, глупая!..
Но тут вдруг ему вспомнились рассказы Снежковых про дочерей Стужина. И мерещится Патапу Максимычу, что Михайло Данилыч оголил Настю чуть не до пояса, посадил боком на лошадь и возит по московским улицам… Народ
бежит, дивуется… Срам-от, срам-от какой… А Настасья плачет, убивается, неохота позор принимать… А делать ей нечего:
муж того хочет, а
муж голова.
Еще минута, и, кажется, голова страдальца окончательно лопнет
от боли. Как сумасшедший, или, вернее, как
муж, которого добрая жена окатила кипятком, он вбегает в приемную, и… о ужас! Приемная битком набита публикой.
Бежит Дыбкин к двери кабинета, но его хватают за фалды и говорят ему, что он обязан ждать очереди…
Вынесем, быстрый Пелид, тебя еще ныне живого.
Но приближается день твой последний! Не мы, повелитель,
Будем виною, но бог великий и рок самовластный.
Хоть бы
бежать наравне мы с дыханием стали Зефира,
Ветра, быстрейшего всех, — но и сам ты, назначено роком,
Должен
от мощного бога и смертного
мужа погибнуть.
— Дайте мне ваш хлыст! — сказала графиня и, взяв у
мужа хлыст, сильно дернула за повода и помчалась по просеке. Граф тоже изо всей силы дернул за повод. Лошадь
побежала, и он бессильно заболтался на седле. Бедра его ослабели; он поморщился
от боли и осадил лошадь. Она пошла тише. Граф проводил глазами свою жену, опустил на грудь голову и задумался.
Одна барышня с офицером
бежала, другая
бежала и увлекла с собой гимназиста, третья, барыня, уехала
от мужа с актером, четвертая
от мужа ушла к офицеру, и так далее, и так далее…
— Конечно, если
мужа нет дома, то вам нельзя оставаться здесь, — проговорила она насмешливо. — Воображаю, как бы вы были несчастны, если бы влюбились в меня! Вот погодите, я когда-нибудь возьму и брошусь вам на шею… Посмотрю, с каким ужасом вы
побежите от меня. Это интересно.
У страха глаза велики. Когда Андрей Ильич доедал последнее блюдо, она уже была полна решимости: рассказать всё
мужу и
бежать от опасности!